Музыка – страсть объединяющая

Симфоджаз по-русски

И пролог, и послесловие предусмотрели в этой программе. Колокольной музыкой слушателей встречали – филармонии ещё не было видно, а звуки карильона уже предвосхищали её грандиозное событие (играл солист Белгородской     филармонии – лауреат международных конкурсов Тимур Халиуллин). Под звуки же звонницы с белгородцами прощались до будущей весны.

Само программное название «Симфоджаз по-русски» отсылает к нашумевшему третьему концерту струлёвского фестиваля-2012. Тогда заслуженные артисты России Андрей и Михаил Ивановы открыли белгородским меломанам новый музыкальный жанр – симфоджаз. Синтез симфонической аранжировки и современной джазовой и роковой ритмикой, неожиданная интерпретация известных фольклорных тем привели слушателей в восторг. И тогда же мы узнали об уникальном инструменте – русской звоннице «София». Вот только услышать это достояние России довелось в минувшую субботу.

Идея создания «Софии» принадлежит Михаилу Иванову. Собственно, названа она в честь его дочери. Музыкант осуществил проект вместе с художником и дизайнером Сергеем Лошаковым в 2009-м. А два года спустя он получил патент. И на сегодняшний день «София» – последний в мире запатентованный музыкальный инструмент.

«Нам нужна была концертная колокольная установка, которая могла бы звучать сольно и сотрудничать с солистами, ансамблями, симфоническим оркестром, с музыкантами. Чтобы на сцене сохранялся баланс, а по тембру её звучание походило бы на колокол-благовест. Мы искали и нашли вариант: включить в состав звонницы билы – самые древние плоские русские колокола. Но это – полдела. У каждого инструмента есть часть, которая является резонатором и рождает звук. В случае со звонницей это колонны. Они сделаны из ели и полые внутри, – рассказывает Иванов. – Консультировал нас и ведущий карильонист современности и популяризатор колокольной музыки по всему миру Йозеф Хаазен. Он приезжал к нам и играл на звоннице. И пригласил в свою Королевскую школу карильона в бельгийском Мехелене, чтобы мы представили её и там».

Высотой более двух метров и весом в полтонны – на сцену большого зала Белгородской филармонии «София» прибыла из столицы – из музея музыкальной культуры имени М. И. Глинки. Представил звонницу сам автор. Композиция «На семи ветрах» в Белгороде уже звучала, но предыдущие впечатления от неё начисто перекрыты услышанным в этот раз.

Для воплощения масштабного полотна сплотились колокольные перезвоны «Софии», выразительная виолончельная партия (Борислав Струлёв), расширенный до небольшого симфонического камерный оркестр филармонии Mezzo music под управлением Дмитрия Филатова (худ. рук. – Наталья Боровик), певчие митрополичьего мужского хора (регент – отец Николай Кацы) и женского хора Спасо-Преображенского собора (регент – матушка Елена Кравец). А после представили премьеру «Былины», посвящённую преподобному Сергию Радонежскому, – в атмосфере светлой грусти скорого прощания она звучала особенно трогательно и проникновенно.

Небольшой мостик – музыка вечности Адажио Альбинони-Джазотто, блестяще исполненная скрипачкой – лауреатом международных конкурсов Анной Боровик в сопровождении Mezzo music, и подлинное торжество русской духовной музыки современности продолжили премьеры сочинений митрополита Белгородского и Старооскольского Иоанна. «Небесная колыбельная» и «Гимн» – специально для звонницы, виолончели и камерного оркестра их аранжировал американский друг Струлёва, русский эмигрант Джим Прицкер. И теперь они предстали перед белгородскими меломанами во всём великолепии. Изумительной красоты «Колокола в стиле блюз» Bell’s blues Иванова – русский ответ «Рапсодии в стиле блюз» Гершвина – завершили духовный блок. На сцене воцарилось танго.

Бандонеон и Пьяццолла XXI века

Как и «Софию», белгородцы впервые услышали бандонеон. К слову, этот язычковый инструмент, разновидность гармоники, его придумали для исполнения духовной музыки в немецких церквях, – некая альтернатива органу. Есть несколько версий, кто его изобрёл, достоверно одно: родина бандонеона – Германия. В конце XIX столетия он попал на Аргентинскую землю и здесь возродился в ином амплуа: бандонеон как «идеальный инструмент для идеальной интерпретации аргентинского танго» – неотъемлемая часть танго-оркестров. Говорят, именно ему мы обязаны тем пронзительно-щемящим звучанием танго. Ему и, конечно, Астору Пьяццолле. Одновременно продолжатель популярной аргентинской традиции и её реформатор, он обогатил танго классической полифонией, джазовыми гармониями и превратил в искусство, создав, по сути, новый жанр высокой музыки.

А теперь представьте, что музыку великого Астора преподносят в исполнении того инструмента, для которого она и была написана. Да так, что и помыслить о лучшем воплощении не приходится. Хуан Пабло Джофре, или Джей Пи (Juan Pablo Jofre), как он просит себя называть, начал играть на ударных, но всё же выбрал бандонеон. Почему? С детства Джей Пи хотел писать музыку – мелодии, которые бы представляли культуру его страны. На ударных сочинять невероятно тяжело. Между тем бандонеон – музыкальный символ Аргентины благодаря Пьяццолле. И именно он оказал на Джофре самое мощное влияние. Как и почти все музыканты фестиваля, сложно сказать, с каким стилем Джофре не экспериментирует – классика, рок… – но от танго не уходит никогда: оно – стержень его мелодии. Хулио Пане и Даниэль Бинелли – бандеонисты, игравшие в секстете Пьяццоллы, первые педагоги Аргентины. И именно они учили Джофре. А скрипач секстета Фернандо Суарес Пас как-то посетил его концерт и, находясь под большим впечатлением, сказал: «Был бы жив Астор, непременно бы оценил». Он знаком и с внуком Астора Даниэлем, виртуозным барабанщиком, чей талант оценили и белгородцы.

Джофре исполнил знаменитое «Танго свободы» (Libertango), передав в нём горечь от разочарований и разбитых надежд, тоску и одиночество и неискоренимое, неимоверное свободолюбие. И как всё это близко для русского слушателя.

«Мы сходимся в драме, в крике души, элегантности…» – и Борислав Струлёв заметит эту общность.

И Джофре: «Мне очень нравится играть для российской публики – я почувствовал, что аудитория отзывается на то, что я делаю. Играя здесь с российскими музыкантами, я чувствую особую связь».

Когда Джофре было пять лет, его отец спросил: «Джей Пи, где бы ты хотел побывать?» Он ответил: «В России». И вот безотчётная мечта осуществилась – он впервые в России, и открывается она ему в Белгороде. Люди, отель, еда, кофе… – всё показалось музыканту у нас потрясающим. Он называет белгородский фестиваль великолепным и благодарит Борислава за его организацию. Хуан Пабло испытал счастье, работая с «фантастическими музыкантами» – дирижёром Дмитрием Филатовым, Mezzo Music – «оркестром с сильным звучанием», с которым «легко сыгрался». И, кажется, только теперь понял музыку Чайковского, Стравинского, Шостаковича и литературу Достоевского – то, чем он всегда восхищался. И именно здесь, в «стране, полной вдохновения», в его голове зазвучали фрагменты Третьего концерт для бандонеона. Можно ли сомневаться, что Джей Пи воплотит их в партитуру, стоит только завершить Второй?

В элегантно чёрном костюме и стильных белых очках Джофре скромен, даже аскетичен, но как он преображается, лишь стоит ему заиграть. Его бандонеон чем-то напоминает своего хозяина – чёрный с белыми кнопками и перламутровым узором на деревянном корпусе. В руках Джофре – великолепный образец, созданный в 1980-х самой известной компанией по производству бандонеонов Alfred und Arnold (на это указывают два А, замкнутые в зубчатый круг). Музыкант сжимал его меха – и инструмент звучал приглушённо, хрипло, разжимал – блестяще и ясно.

Джей Пи не только виртуозный музыкант, но, что ещё важнее, великолепный композитор. Его трёхчастный Первый концерт для бандонеона «Движения танго» (Tango’s movements), исполненный им вместе с Mezzo music, отсылает к записям концертов самого Пьяццоллы. И поражают уже вживую. Как поражают и другие пьесы Джофре: «Колыбельная», сыгранная Джей Пи вместе с Анной Боровик «Будь как вода» и прелюдия к ней – со звездой виолончели Бориславом Струлёвым.

Наша «Мелодия»

Кто не знает гремевший на весь Союз и после его распада ансамбль «Мелодия» легендарного дирижёра и саксофониста Георгия Гараняна?

«Георгий Гаранян был дирижёром оркестра Лундстрема. Когда по некоторым обстоятельствам его сотрудничество с ним закончилось, он отдался всецело ансамблю «Мелодия». Запатентовал название и немного расширил его до состава биг-бенда. Он возродил ансамбль на постсоветском пространстве, аранжировал для него музыку великих композиторов того времени и записал диск «Проверено временем», – рассказывает нынешний дирижёр и саксофонист «Мелодии» Евгений Волошин.

Фирменный гараняновский звук, мощная энергетика игры музыкантов, гармония звучания соло и сочетаний музыкантов – и вот благодаря BelgorodMusicFest биг-бенд, унаследовавший традиции Гараняна, играет на белгородской сцене. В его составе в наш город впервые прибыли четыре саксофониста, два трубача, три тромбонист, пианист, бас-гитарист и ударник (кстати, тромбонист «Мелодии» Роман Беляев окончил наше музыкальное училище, потом уехал в Москву. Его родители живут в Белгороде).

«Эй, моряк», музыка из кинофильмов «Ирония судьбы, или С лёгким паром», «Джентельмены удачи», «Бриллиантовая рука»… Что не мелодия — всё хиты, хиты джазовой советской классики. Но не только отечественные. Звучали и знаменитые зарубежные джазовые стандарты 1940–1950-х. Как посвящение и свидетельство дружбы «Прекрасная любовь» Виктора Янга в исполнении Борислава Струлёва и «Мелодии» — и Гаранян смотрел на нас с фото, размещённого на заднике сцены. А когда раздался «Караван» Дюка Эллингтона и Хуана Тизола, ставший музыкальным фестивальным талисманом, записанный голос гараняновского саксофона слился с голосами их инструментов. Во всеобщем ликовании объединились музыканты на сцене и зрители в зале.

Музыка третьей струлёвской весны утешала и возвышала, поражала и восхищала. И в который раз доказала свою миссию, обратив к «чему-то высокому, большому, святому». Продолжительная овация и крики «Браво!» смешались с криками надежды на новые встречи.

BelgorodMusicFest «Борислав Струлёв и друзья» проводят при поддержке Фонда развития классического музыкального искусства.

Екатерина Шаронова